Не люблю полуночничать, на самом деле, но курсач не пишется, не учится упэ. А идти спать стыдно, так что. Нашла последнюю из потерянных иголок, она очень уютно воткнулась мне в ногу. Не так и больно.
Завтра не забыть сходить в профилакторий.
Меня очень радует существование такого слова, как "бадяга". Чудесно звучит, я считаю.
Сегодня приходила Саша, возможно, пойду к ней во вторник в гости. Соскучилась, оказывается. Все-таки жалко будет, если ее в конце концов выпрут.
А еще "не люблю читать" - это для меня диагноз. На несколько градусов остужаюсь тут же.
Ну и так далее и все такое.

А еще мне снова сны снятся. И опять про снег, вот интересно, ни разу еще мне не снились здоровые сны про что-то теплое. Это либо раскаленные печки из-за температуры, либо какая-то непонятная радиация. А снег - он везде - не пушистый и мягкий, а как будто сохраняющий, консервирующий. И бесконечный, насколько хватает глаз. Хотела бы я побывать где-нибудь на Крайнем Севере. Еще со времен второго Артемиса Фаула и Северного Сияния.

И я подумала: я что, действительно собираюсь прожить остаток жизни, никогда больше
этого не чувствуя? Я подумала: я хочу поехать в Китай. Там столько сокровищ, и
странностей, и тайн, и радости. Я подумала: кому станет лучше от того, что я
сейчас вернусь в гостиницу, стану молиться, исповедуюсь перед священником и
пообещаю никогда больше не впадать в искушение? Кому станет лучше от того, что я
буду несчастна?


16 ноября. Из старой записной книжки: "Вечером, после того как я с шести часов утра делал уроки, я заметил, что моя левая рука уже некоторое время из сострадания поддерживает пальцы правой руки".